Один из лидеров российских и мировых шахмат Пётр Свидлер поведал корреспонденту «СпортРепорт» о возможных причинах своей невнятной игры в последних двух турнирах, о том, кто произвёл на него наибольшее впечатление в Суперфинале, а также о своих планах на 2007-й год.
Если в «Мемориале Таля» невыразительное выступление Петра Свидлера можно было объяснить набором звёздных имён среди конкурентов, то отсутствие россиянина в призёрах Суперфинала чемпионата России повергло шахматную общественность в лёгкое недоумение. До поры-до времени Пётр шагал нога в ногу с лидерами, но к концу не выдержал взятого теми темпа, а в заключительном туре и вовсе упустил третье место, не сумев одолеть белыми одного из аутсайдеров – Витюгова. С этой партии мы и начали наш разговор.
- Пётр, что не получилось в решающей дуэли с Витюговым?
- Оснований расстраиваться из-за результата у меня, на самом деле, нет. Заключительная позиция – наилучшая из всех, которые я имел в этой партии, не считая дебютных построений. Сразу по выходу из начальной стадии я сделал серию ходов такого качества, что абсолютно нормальную, интересную, неясную позицию превратил в близкую к безнадёжной. И дальше уже чудом, а точнее, серией единственных оборонительных ходов довёл её до той, которую, пожалуй, можно держать. Заключительную позицию всё-таки проиграть я уже не должен. Но на выигрыш шансов нет вообще, да и не было на протяжении всей схватки. Поэтому своей крайне средней игрой я, конечно же, недоволен.
- Но до партии наверняка настраивались на победу? Ведь было понятно, что Ваш конкурент в борьбе за бронзу Инаркиев сделает всё, чтобы добыть своё очко.
- Разумеется, настрой был на победу. Но Инаркиев здесь абсолютно ни при чём – я ведь ориентируюсь не на других, а только на себя. И, исключая отрезок турнира, когда я плохо себя чувствовал, все остальные партии я играл максимально остро. Другое дело, что комбинация из дебютных проблем и ошибок в решающие моменты привела к тому, что результативность получилась не такой, какой хотелось бы.
- Уточните, что это был за отрезок?
- В середине дистанции, где-то в 5-7 турах у меня были проблемы со спиной. В этот период мне в некоторых играх ходы давались с трудом.
- В «Мемориале Таля» Вы выступили тоже не слишком ярко (это, если мягко выражаться). Получается, Вас сейчас настигла некая полоса невезения?
- Насчёт невезения не знаю, но полоса идёт какая-то невнятная, это правда. Моё мнение о том, как я сейчас играю, колеблется от ощущения, что перенасытился шахматами, и нужно остановиться и просто передохнуть (и тогда в этом нет ничего страшного), до мысли о том, что на лицо какой-то системный кризис.
- К какой из этих двух версий Вы сами склоняетесь?
- Пока я не определился, какая из них правильная. Однако очевидно, что идёт странная полоса. Результат «+2» в Суперфинале – не позор (турнир-то сильный, ребята все молодые, и рейтинг у них будет только расти), но это и, прямо скажем, не престиж. Хотелось, конечно, набирать больше, участвовать в борьбе за первое место. Но те двое шахматистов, которые играли тай-брек, по игре заслужили победу больше, чем я.
- До начала Суперфинала Вы считали себя фаворитом?
- Если уж я не фаворит в таком турнире, то в каком же тогда я фаворит? С другой стороны, мне было понятно, что с этим ребятами мне играть труднее, чем им со мной. У молодёжи вся жизнь впереди, и они могут себе позволить гораздо большую свободу действий за доской. Не хочу использовать это в качестве оправдания - все проблемы, которые у меня есть, связаны со мной и не с чем другим, - но Вы ведь понимаете, что, если я сыграю хорошо, все воспримут это как само собой разумеющееся, а если нет, то это станет поводом для очередного обсуждения на тему, что со мной происходит. Тем не менее, ясно, что 4-е место в этом турнире – неудача.
- Кто из соперников Вам был наиболее симпатичен?
- Мне казалось, что Митя Яковенко очень хорошо и ровно провёл весь турнир и показывал зрелую игру. Женя Алексеев тоже финишировал хорошо. Играет он напористо, собирает все шансы. Это такая «правильная», молодёжная игра. Что же касается каких-то впечатлений, от которых хочется сказать «ах!», то, я думаю, что у всех это впечатление одно и то же: Ян Непомнящий.
- Вы и вправду не оригинальны. Этот юноша «зацепил» буквально всех!
- Человек играет во что-то ещё. То есть, формально мы с ним играем в одну и ту же игру, но у него при этом в голове какие-то другие шахматы, и к тем, в которые играю я, они имеют лишь косвенное отношение. Начиная от манеры игры в блицевом темпе, заканчивая фантастическим, неиссякаемым оптимизмом, вне зависимости от того, хорошая объективно у него позиция или плохая. Например, с чего начинаю оценку каждой позиции я? С вопроса: «а не хуже ли у меня?». Он же, глядя на любую позицию, ищет в ней выигрыш. Любые сомнения ему совершенно не свойственны. Выглядит это крайне забавным. Давно не было такого шахматиста, который передавал бы новые, свежие ощущения. Я не припомню, когда в последний раз появлялся настолько самобытный, ни на кого не похожий человек. Понятно, что он ещё не всё знает про шахматы, и, может быть, чему-то его даже я способен ещё научить в одной отдельно взятой партии, но свежесть восприятия у Яна совершенно сногсшибательная.
- Лично для меня самым большим впечатлением стало то, как в последнем туре Непомнящий играл до самого конца, разрешённого по правилам, позицию с таким соотношением материала, что выиграть практически невозможно. Здесь явно чувствуется юный возраст - шахматист со стажем, вроде Вас, в таких ситуациях «просиживать штаны» за доской не станет никогда.
- С другой стороны, это смешное окончание имело настолько маленькое отношение ко всему, что происходило в его партии с Алексеевым до этого, что он, быть может, просто получал большое удовольствие от процесса – за бесплатно «повозить» соперника (к тому же, лидера!), ничем не рискуя.
- А может, это был коварный замысел – продержать Алексеева за доской как можно дольше, чтобы тот потом не выдержал тай-брека?
- Этого я не знаю, но вся их совместная схватка – яркий пример Яна в действии. В позиции, в которой у него, строго говоря, с дебюта нет ни одной проблемы (оставалось только перевести короля куда-нибудь в безопасное место, затем организовать подрыв в центре, и получится как минимум равенство), следует серия ходов на ферзевом фланге, где отдаётся пешка, и дальше идёт активная игра на королевском. При этом пешку никто даже и не пытается отыгрывать. Затем атака захлёбывается, и начинается спокойная игра. Нет двух пешек, но какая разница? Всё это Ян проделывает совершенно невозмутимо. Кроме того, у Алексеева ведь было в какой-то момент абсолютно выиграно, но он на секунду расслабился – и нет перевеса. В общем, я в восторге от игры Непомнящего. Не уверен, что он сможет пройти всю свою жизнь с таким настроем, но сейчас на это смотреть очень приятно.
- Но вернёмся всё-таки к Петру Свидлеру. Если Вы, как Вы сами заметили, перенасытились шахматами, не желаете ли отдохнуть от них?
- Я так и решил сделать. Иначе просто нельзя: во второй декаде января начнётся супертурнир в Вейк-ан-Зее, после чего отдыха у меня не будет практически совсем.
- Значит, мы Вас увидим и в Вейк-ан-Зее, и затем в Линаресе?
- Я в этом году играю практически всё: и Линарес, и Монако… То есть, у меня с 10 января до начала апреля самый длинный отдых будет длиться дней пять. Поэтому сейчас мне необходимо с максимальной пользой провести время и, главное, привести себя в нормальное рабочее состояние. Причём это касается больше физической составляющей, чем шахматной.
- Что ж, желаю Вам в новом году выступать как минимум успешнее, чем в последних двух московских турнирах!
- Спасибо. В свою очередь, я поздравляю читателей «СпортРепорт» и всех любителей шахмат со всеми наступающими праздниками!
