Лидировавший почти всю дистанцию Суперфинала чемпионата России Дмитрий Яковенко, в итоге занял второе место. Подойдя к шахматисту после вручения ему серебряной медали, я, право, не знал, поздравлять призёра или утешать. Когда же взглянул в глаза Яковенко, первый вопрос всё-таки напрашивался сам собой:
- Дмитрий, сильно расстроились?
- Безусловно, расстроился. Наверное, если бы перед началом соревнования мне предложили делёж первого места и поражение в тай-бреке, я бы согласился. Но по ходу турнира, где я почти всё время лидировал, я, конечно, стал думать только о высшей награде.
- То есть, до старта не рассчитывали на столь успешное выступление?
- Нет, как раз я рассчитывал бороться за первое место, это была моя цель. Но и делёж – тоже неплохой результат.
- Во многих турнирах при подобном раскладе победителями объявляются все, кто набрал больше очков. Здесь же пришлось выявлять чемпиона с помощью дополнительных партий. Считаете такой регламент справедливым?
- Да, это справедливо. Не вижу иных путей для определения сильнейшего. Лучше уж быстрые шахматы, чем какие-то не вполне понятные дополнительные показатели.
- Вы готовились к быстрым партиям?
- Нет, на это практически не было времени. После игры с Григорьянцем успел только пообедать и немного отдохнуть.
- А накануне?
- Накануне у меня ведь не было никакой уверенности, что дополнительные игры понадобятся. Необходимо было готовиться к основному сопернику по сетке. А заранее настраиваться на то, чего может и не произойти, довольно странно.
- Тогда какой настрой был на заключительный поединок с Григорьянцем? Ведь Вы же осознавали, что если заключите с ним мир, то можете запросто потерять первое место?
- Задача была постараться выиграть. Но при этом я понимал, что проигрывать не имею права – в этом случае кроме первого я мог при некоторых раскладах потерять и второе место. Поэтому решил для себя, что при серьёзной опасности буду предлагать ничью, что и сделал. В тот момент, когда я считал свою позицию худшей, я не стал бороться. Может, в иной раз я бы продолжил делать это и даже попытался переиграть противника, но в данном случае такая игра не стоила свеч.
- Насколько тяжёлым для Вас получился тай-брек?
- Думаю, не более тяжёлым, чем для Алексеева. В первой партии я должен был выиграть, но допустил несколько ошибок и даже чуть не проиграл. Во второй Евгений просто играл сильнее и заслуженно победил. Быстрые шахматы, к сожалению, не мой конёк…
- А если бы дело дошло до блица?
- Вот тогда, думаю, я бы выиграл. Я сильно играю в блиц, неплохо получается в «классике», а вот в быстрые – не очень. Увы, это объективный фактор.
- Что же, он настолько объективный, что ничего нельзя с этим поделать?
- Я бы мог сказать, что нужно работать над этим компонентом, но всё-таки «рапид» – не такой уж важный элемент в современных шахматах. Тем не менее, согласен с Вами – мне следует учитывать это в дальнейшем.
- В ходе турнира Вы четыре партии выиграли чёрными фигурами. Можно ли считать это тенденцией или больше случайностью?
- Во-первых, не стоит забывать, что чёрными я играл в основном с теми соперниками, которые находились на данный момент в худшей форме. Если посмотреть на то, сколько очков набрали те, с кем я играл белыми, и сколько те, кого я обыграл противоположным цветом, то будет видна большая разница. Допустим, с Наером и Витюговым я играл как раз чёрными и одержал две победы. А белыми я противостоял, например, Свидлеру, Рублевскому… Этот фактор во многом и определил результат. Кроме того, именно на этом турнире у меня лучше получалось играть вторым номером, использовать ошибки соперников.
- А что Вам больше по душе – атаковать или «отсиживаться» в ожидании чужих ошибок?
- У меня принцип игры достаточно простой: создать максимально напряжённую позицию, которую нельзя быстро упростить, и в дальнейшем ошибаться меньше, чем противник.
- Кто из участников Суперфинала Вам больше понравился по игре?
- Знаете, я не следил за другими. В партиях с моим участием я сам хозяин своей судьбы, а насчёт соперников я не готов рассуждать.
- Год назад в предыдущем Суперфинале Вы тоже поделили второе место, правда, с третьим. Значит, есть прогресс? Стали ли Вы спустя год сильнее?
- Да, думаю так. Результата говорит сам за себя: там я набрал «+2» - три победы и одно поражение. Причём, одно очко было техническим – Морозевич проспал игру, и мне записали «единицу» за неявку противника. А здесь все победы были одержаны вполне заслуженно. Целых пять штук - разница большая.
- Этот успех сопоставим с чем-либо ещё в Вашей карьере?
- Вообще-то я регулярно выигрываю чемпионаты России вместе с моими партнёрами по команде «Томск-400». Речь, понятно, о клубном чемпионате. Кроме того, мы и в первенствах Европы уже брали верх два раза. Не забывайте и о том, что я был чемпионом мира среди юношей до 18-ти лет. Так что были достижения и до этого.
- Правильно ли я понимаю, что ближайшая ваша цель – стать основным игроком в составе сборной России?
- Вообще я надеюсь, что если бы команду собирали сейчас, то я бы уже был этим самым игроком. В каком-то смысле, этот этап для меня пройден наполовину уж точно. А может быть, и целиком - надеюсь, в ближайшие годы я буду только расти.
- Практически все шахматисты с амбициями имеют конечную цель стать чемпионом мира. Вы об этом задумывались?
- Задумывался, но цели такой не ставлю. Я вообще не ставлю далёких целей потому, что считаю, что не всё зависит от одного человека в жизни. Есть ещё обстоятельства, которые заранее нельзя предусмотреть. Вот, допустим, буду я играть матч на первенство мира, закончу его вничью и проиграю в быстрые шахматы. Или выиграю, неважно. Неужели оценка моей шахматной силы должна кардинальным образом зависеть от результата дополнительных быстрых партий? Одним словом, я ставлю цели, касающиеся исключительно моей шахматной силы, но относительно результатов - нет. Там бывают и случайности.
