Седьмой тур «Мемориала Таля» был ознаменован тем, что Центральный дом шахматиста посетил известный политик Гарри Каспаров.
«Так получилось», что Гарри Кимович зашёл в клуб именно в тот единственный день, когда там отсутствовал Карпов. Такое вот свободное «окно» «случайно» нашлось в напряжённом графике политического деятеля. Но за всё время пребывания в заведении, носящем имя учителя 13-го чемпиона мира (Михаила Ботвинника), Каспаров не произнёс ни слова о том, ради чего он оставил шахматы. Более того, стало понятно, что фраза «оставил шахматы» является преувеличением. Гарри Кимович следит за всеми турнирами и матчами, в курсе разных дебютных идей и, конечно, считает в уме варианты не хуже себя самого двухгодичной давности.
В этом можно было убедиться, когда выдающийся шахматист сел за компьютер, чтобы посмотреть, что происходит на досках в игровом зале. Комментарии гроссмейстера были весьма занятны и порой неожиданны. Например, в остром варианте из партии Пономарёв – Аронян Гарри Кимович сразу же определил, где была применена новинка – на 12-м ходу белых 12.d3. Оставшаяся часть схватки лидеров турнира вызвала у Каспарова лишь восхищение:
- Надо же, как люди играют…
В партии Гельфанд – Свидлер была разыграна Защита Грюнфельда – один из коронных каспаровских дебютов. Правда, Пётр подкачал, отстаивая это начало. Взглянув на позицию перед контрольным 40-м ходом, Гарри произнёс:
- Интересно, Гельфанд успеет сходить за чашкой кофе, или Свидлер сдастся раньше?
Через несколько ходов российский гроссмейстер сдался, а вскоре в комнату вошёл победитель – Борис Гельфанд. Получив персональное поздравление от Каспарова, он спросил у него как знатока «Грюнфельда»:
- Этот вариант с ходом 11…Сс6 знаете?
Гарри покачал головой:
- Нет, такое я никогда не играл… Весь дебют называется «Отказанный Грюнфельд». Мне кажется, у чёрных получается в нём очень неприятная позиция… А ты за кофе успел сходить?
- Я его ещё до контроля налил…
Борис был уже в верхней одежде и хотел уходить, но интерес к шахматам возобладал, и он подсел к Гарри, чтобы взглянуть на оставшиеся партии. Грищук на тот момент уже имел совершенно выигранную позицию против Широва.
- Когда я выходил из дома, игра была неясной, - рассказал Каспаров, тем самым дав понять, что он и дома внимательно следит за происходящими шахматными баталиями. – А когда пришёл сюда, то не мог поверить своим глазам – как будто другая партия стоит на доске. У Широва уже безнадёжно!
Правда, последующие ходы Грищука никак не совпадали с прогнозами Каспарова. Экс-чемпион предлагал, по его мнению, сильнейшие продолжения, а Александр «сделал всё, чтобы Широв спасся». Но тот всё равно не спасся.
Интересные метаморфозы происходили в поединке Карлсен – Леко. У венгра было ощутимое преимущество, но ход за ходом оно улетучивалось, что вызывало недоумение у Каспарова. В конце концов, он не выдержал и спросил у стоявшего рядом тренера Леко Аршака Петросяна:
- О чём он только думает?!
А ещё через несколько ходов позиция превратилась в совсем ничейную, и Гарри оставалось лишь вздохнуть.
Оценка оставшейся партии Морозевич – Мамедьяров была и у Каспарова, и у Гельфанда однозначной: белые должны победить.
- Сопротивляться чёрные будут долго, но шансов у них почти нет, - предсказал Гарри Кимович. Увы, он не учёл плохую форму Морозевича, который даже такую позицию так и не смог довести до победы.
Самое интересное было наблюдать за тем, как 13-й король предлагает те или иные варианты. И особенно занятно, насколько велика разница в мышлении между ним и 12-м чемпионом мира. Эти два антипода совершенно по-разному мыслят. Карпов смотрит на позицию, ищет решение в ту или иную пользу и говорит результат. Если чёткого решения нет, то указывает схематично, куда какие фигуры следует расставить в ближайшем будущем. Одним словом, логика в размышлениях Анатолия Евгеньевича превалирует. У Каспарова же иной подход: он, как правило, сначала предлагает какую-нибудь «безумную» идею, и только потом уже рассматривает, насколько она логична. То есть, Гарри куда больше склонен к авантюризму. Например, за Морозевича он сразу же нашёл вариант с жертвой фигуры (совершенно необязательной), а потом стал считать: проходит это или не проходит. Впрочем, это вполне соответствует старому выражению: «чужие фигуры всегда легко жертвовать»…
Разумеется, журналисты интересовались мнением Каспарова о турнире в целом.
- Все партии очень интересные, боевые, - отметил экс-чемпион, впрочем, не сказав ничего нового. – Организаторы угадали с составом участников. Хотя сейчас такое время, что не угадать трудно – из первой двадцатки рейтинга любого пригласи, и будет сильный турнир.
- А самому не хотелось поиграть в блице?
- Нет, извольте. Я ведь изначально был бы в проигрышном положении: в случае неудачи все бы стали спрашивать, мол, зачем он пришёл. А выступил бы успешно, стали бы писать, зачем ушёл из шахмат…
Гарри Кимович и о матче Крамника с Топаловым сказал несколько слов:
- По качеству партий матч, конечно, один из худших за всю историю. Чем он более всего отличается от всех других, так это крайне низкой сопротивляемостью. Ведь чем примечательны поединки на первенство мира? Тот, у кого хуже позиция, всегда сопротивляется до последней капли крови, и часто спасается. Здесь же, как только кто-то получал «хуже», проигрывал схватку. Наиболее показательны в этом смысле 8-я, 9-я и 10-я партии. В них сопротивляемости не было вообще.
- Завтра придёте к нам? – спросил кто-то из «местных». Гарри поморщился:
- Нет, у меня дел слишком много. Скоро уезжаю…
А может, всё-таки, причина в том, что на следующий день должен был вновь придти Карпов? И ведь пришёл. Во время комментирования текущих партий восьмого тура, кто-то поинтересовался у 12-го чемпиона:
- А вы к блицу-то готовитесь?
- Надо бы! - серьёзно ответил Карпов. – Но пока не подобрал себе напарника, с кем бы можно было «постучать» пятиминутки.
Мне тут же пришла в голову гениальная идея, которую я и озвучил:
- Да вот, - почесал я затылок, - вчера Каспаров заходил. Говорит, играть не будет, но потренировать кого-нибудь - так с удовольствием!
Анатолий Евгеньевич оценил шутку…
