С победой в основном турнире «Мемориала Таля» Петера Леко первой поздравила Софья – дочь знаменитого гроссмейстера Аршака Петросяна (однофамильца 9-го чемпиона мира), а «по совместительству» - супруга венгра. Пара с удовольствием поделилась с вашим корреспондентом секретами счастливой игровой и семейной жизни.
Я специально пригласил к разговору чету Леко в полном составе, так как успех (равно как и неуспех) Петера уже невозможно представить без его очаровательной второй половины. Софья присутствует с шахматистом на всех соревнованиях и, думается, её заслуга в многочисленных победах Петера очень велика. Лично я в этом нисколько не сомневаюсь. Но предоставим всё же слово главным героям.
- Петер, первые три тура «Мемориала Таля» Вы держались несколько в тени. А «отправной точкой» Вашего взлёта стала победа в четвёртом раунде над Гельфандом, после чего у Вас как будто расправились крылья. Что тогда произошло?
Петер:
- Я, конечно, был очень рад выиграть у Бориса. Победа была ценна для меня тем, что я начал партию ходом 1.d4, а значит, предложил тот тип дебюта, в которых Гельфанд является одним из лучших специалистов в мире. То есть, я одолел его как бы на его же территории. И это обстоятельство, безусловно, придало мне дополнительной энергии. Последующую стадию турнира я играл очень агрессивно. Мог выиграть и у Ароняна, и у Карлсена.
- Учитывая, что Пономарёв к тому моменту «притормозил», Вы вполне могли стать единоличным лидером. Что же помешало Вам сделать это?
- Так ведь практически никогда не бывает, чтобы ты выигрывал все лучшие позиции. Плюс психология. Во втором туре я попал в тяжёлое положение в партии с Грищуком. Мне удалось не проиграть и не попасть в «минус», поэтому затем, набрав «+2», неизбежно радуешься такому успеху. И настроиться на большее уже сложно. К тому же, в подсознании всё-таки сидело то, что результат «+2» может быть достаточен для выигрыша турнира. При этом отмечу, что после поединка с Карлсеном реальных шансов на выигрыш в какой-либо из партий я уже не имел.
- На протяжении всего фестиваля было заметно, что Вы находитесь в хорошей форме: играете достаточно легко, во время и после партий пребываете в хорошем настроении…
- Тут не всё так однозначно. Например, в Линаресе в этом году я потерпел катастрофу на финише - проиграл последние две партии. В Дортмунде уступил в последнем туре Крамнику. Как видите, сложилась даже некая печальная традиция - сдавать в концовках.
- Но в Москве традиция нарушилась!
- Да, здесь я заключительную стадию турнира провёл нормально, хотя затем и провалился в блице. Уж лучше пусть станет традицией проводить «Мемориал Таля» каждый год!
- Как вообще проходит у Вас подготовка к соревнованиям?
- Между турнирами я очень много занимаюсь шахматами, играю немало тренировочных партий. Но надо сказать, что такие партии сильно отличаются от турнирных. Разумеется, я работаю с компьютером. Но и это производит отрицательный эффект: во-первых, потом непросто бывает обозревать доску, а во-вторых, голова привыкает к тому, что за неё варианты считает машина, и во время «человеческой» игры работает хуже.
- Петер, каковы Ваши планы по восхождению на шахматную вершину?
- Вы знаете, за последнее время я понял одну важную вещь: иногда лучше меньше планировать, но лучше готовиться к соревнованиям. Сейчас, по окончании этого фестиваля, я хочу отдохнуть. В этом году я очень много работал, и поэтому практически не имел времени для каникул. Но думаю, работа была не напрасной, она принесла плоды.
- Значит ли это, что традиционный январский супертурнир в Вейк-ан-Зее Вы пропустите?
- Могу сказать точно, что не буду играть в Голландии. Это даст мне время хорошенько отдохнуть и подготовиться к турниру в Линаресе, а потом уже и к матч-турниру на первенство мира в Мексике.
- Кстати, схема розыгрыша мексиканского турнира ещё не определена. Вы бы по какой предпочли играть?
- Над схемой пусть думает ФИДЕ. Я же уверен только в одном: сильнейший шахматист мира должен выявляться именно в матче, а не в турнире. Так было во все времена, и ничего лучше ещё не придумано. Сейчас, когда шахматы получили единственного классического чемпиона, надеюсь, что ФИДЕ решит вопрос именно в пользу традиционного матча.
- Вы уже один такой матч играли – с Крамником. Признайтесь, осадок от того, что Вы были в шаге от завоевания титула сильнейшего шахматиста, остался?
- В Бриссаго в 2004-м присутствовала нешуточная борьба. Мы с командой провели большую работу по подготовке, которая, несомненно, возвела меня как шахматиста на новый уровень мастерства. Конечно, я был очень близок к выигрышу, чуть-чуть не получилось. Но Крамник очень хорошо провёл заключительную стадию матча и заслуженно вырвал победу.
- Помнится, в Элисте Веселин Топалов так прокомментировал итог вашего противостояния: два гроссмейстера сыграли вничью, а в результате Крамник – чемпион мира, а Леко – никто.
- Понимаю, что имел в виду Топалов. Но ведь это правильно, когда при равном счёте чемпион мира сохраняет своё звание. У Крамника, когда он в качестве претендента играл матч с Каспаровым, были точно те же условия. Вот и в нашем поединке при счёте 7:7 чемпионом остался Володя. Для меня это никогда не было проблемой. Я и при таком раскладе имел хороший шанс на победу, но не использовал его. И я очень хочу получить этот шанс ещё раз. Но, если честно, сейчас пока не думаю о каких-то титулах, а просто хочу хорошо играть.
- С Вами на всех турнирах бывают Аршак Петросян и его дочь Софья, которые являются для Вас соответственно тренером и женой. Ну, с Аршаком всё понятно: функции секунданта вполне известны. А как сказывается на Вашей игре присутствие обворожительной супруги?
- Это неотъемлемая составляющая всех соревнований, в которых я участвую. Мы уже привыкли быть вместе: как на турнирах, так и дома Софья и Аршак рядом со мной. То есть, мы бригада – постоянно работаем вместе.
Софья:
- Получается, и семейная бригада, и рабочая.
Петер:
- Я знаю, что для Софьи это не всегда легко - когда кто-то играет, а ты сидишь и переживаешь. Я помню, как в одном из турниров я сам не играл, но болел за одного своего коллегу. Ох, как мне было тяжело! Я смотрел за его партиями, но ничем не мог помочь.
- Вот пусть Софья и расскажет, каковы её ощущения, когда она смотрит на партии супруга?
Софья:
- Конечно, я нервничаю. Папу всё время спрашиваю, как там дела, на доске. Естественно, болею за мужа. После каждого хода начинаю думать, что сейчас произойдёт, и поневоле начинаю переживать. Петер, наверное, прав: со стороны наблюдать за всем этим даже сложнее, чем самому играть. Ведь когда ты играешь, ты концентрируешься исключительно на партии. А мы сбоку стоим – думаем, смотрим, пытаемся оценить позицию... Но тем больше радость, когда турнир заканчивается удачно для нас.
- Вы постоянно находитесь в разъездах. Не устаёте от этого? Вам, как супруге, не хочется побольше времени проводить с семьёй в обстановке домашнего уюта?
Софья:
- Нет, от турниров не устаю. Для меня эта ситуация нормальная - не забывайте, что я родилась в шахматной семье, и поэтому к разъездам привыкла давно. Так что в этом ритме жизни для меня ничего нового нет. Естественно, чувство усталости иногда присутствует, но для меня это давно вошло в норму.
- Петер, не знаю, как в Венгрии, но у нас в России есть такое выражение: везёт либо в игре, либо в любви. Вам в любви несомненно повезло. Как думаете, не получится ли с игрой, как в приведённом мною утверждении?
Петер:
- В Венгрии в обиходе похожая фраза: «если ложится карта, значит, не будет любви». Но мы же с вами не в карты играем! А на шахматы это правило не распространяется. Я думаю, мне удалось найти хороший компромисс между первым и вторым. К тому же, я бы вспомнил ещё одно выражение: одно другому не мешает. Вот оно как раз относится к нам.
