С одним из главных «героев» прошедшего матча на первенство мира по шахматам, Сильвио Данаиловым, мы встретились через несколько часов после завершения тай-брейка, в котором его подопечный – Веселин Топалов – уступил Владимиру Крамнику.
ИГРЫ ДОБРОЙ ВОЛИ
- Сильвио, как чувствуете себя в шкуре проигравшего?
- Да нормально. Мы не делаем из поражения трагедии. Ничего страшного – все живые, жертв нет. Это спорт.
- Перед матчем вы были уверенны в своей победе или держали в голове любой результат?
- Исход нельзя предугадать. Конечно, мы хотели выиграть. Но не исключали возможности поражения.
- Основные события в поединке стали разворачиваться при счёте 3:1 в пользу российского шахматиста. Признайтесь честно, если бы счёт на тот момент был, например, 2:2, узнал бы кто-нибудь о том, сколько раз Крамник ходит в туалет?
- Скорее всего, да. Ведь мы просмотрели записи видеонаблюдения за комнатой отдыха Крамника. И получили достаточно причин для сомнений в честности игры.
- А на каком основании вы просматривали эти записи?
- На очень простом: мы официально их запросили, и точно так же официально получили.
- Уточните, после какой именно партии вам предоставили записи?
- После четвёртой.
- И вы тут же решили поднять «бурю в сортире»?
- Мы подали апелляцию. В наших действиях не было ничего незаконного. Это наше право! А если что-то кому-то не нравится, что же мы теперь, все будем плакать?
- Не понравилось скорее то, с какой лёгкостью члены апелляционного комитета удовлетворили ваш протест.
- Апелляционный комитет – это верховный суд ФИДЕ. Если он принимает решение в чью-то пользу, значит, так оно и есть.
- Впоследствии выяснилось, что те решения были, прямо скажем, не безошибочными.
- Почему?
- Об этом свидетельствуют два факта: состав комитета был полностью сменён, а персональные туалеты, в конце концов, всё равно открылись.
- Во-первых, они открылись потому, что мы пошли на компромисс. Иначе матч бы просто закрылся. И во-вторых, никто не сказал, что решение было ошибочным. Раз его не отменили, значит, оно было правильным.
- Фактически решение было отменено: туалеты-то открыли!
- Только потому, что мы согласились продолжить матч - просто из уважения к организаторам, Кирсану Илюмжинову, всему калмыцкому народу. Это была наша добрая воля.
Я И ТОПАЛОВ – ОДНО И ТО ЖЕ ЛИЦО
- Вы настаивали на том, чтобы видеозапись посмотрели журналисты.
- Они повеселились бы от души.
- Вы считаете, это этично?
- Абсолютно. Почему нет? Почему спортсмен должен прятаться в комнатах отдыха и туалетах? Он должен быть на поле. В самих комнатах отдыха ничего зазорного нет. То есть, ты можешь, например, сидеть и смотреть в потолок, но ты должен быть при этом на виду, а не скрываться. Тебе за это платят большие деньги.
- И за то, чтобы все видели, как я хожу в туалет?
- В туалет ты можешь ходить. Но не 50 раз за партию.
- Эта цифра, как выяснилось, была вами сильно завышена. Георгиус Макропулос говорил, что в одной партии Крамник посещал туалет 18 раз, в другой – 25. Существенная разница, не правда ли?
- Нет, он не сказал так. (Макропулос именно так и сказал на пресс-конференции – Е.С.) Он просто уменьшил цифру. Но он сделал это только затем, чтобы не ставить Крамника в неловкое положение. На самом деле, там было 50 раз. Попросите плёнку и посмотрите.
- Спасибо, но, честно говоря, мне это не очень интересно. А вот один абзац из второго вашего открытого письма напротив очень примечателен. В нём говорится, что в случае продолжения матча Топалов «будет воздерживаться от рукопожатия с г-ном Крамником до начала партий и не будет принимать участия в совместных пресс-конференциях с ним». Вы действительно написали это от имени Топалова или от своего?
- Какая разница?
- Это принципиально.
- Мы одно и то же лицо. Всё.
- Но вы же два разных человека.
- Мы одна команда.
- Команда одна, но человека два.
- Я не буду повторять.
- Но я хочу уточнить…
- И уточнять не буду! Данаилов и Топалов – одно и то же лицо. Следующий вопрос давайте.
ПОШЁЛ БЫ БРЕЖНЕВ…
- Следующий вопрос о том, что оскорблённый Крамник не вышел на игру. Вы именно этого добивались?
- Конечно, нет. Это было его решение. Я же не держал его за руку! Он мог выйти, сыграть, а потом апеллировать, сколько угодно. А он не вышел, и это была его ошибка. Кто ошибается, тот и плачет потом.
- Но вы согласны с тем, что тот же Макропулос мог бы перед пятой партией, к примеру, приостановить матч?
- Каким образом?
- Точно таким, каким он был приостановлен перед шестой встречей.
- Но то - шестая. А мы говорим о пятой. Партия была официально проведена. Топалов вышел на неё, Крамник – нет. И проиграл.
- Есть устойчивое мнение, что если бы в тот момент Кирсан Илюмжинов находился в Элисте…
- Это спекулятивный вопрос - что было бы, если бы. Был бы тот, был бы этот… Был бы не Путин, а кто-то ещё… Пошёл бы Брежнев, он бы решил другое. Пошёл бы Черненко – пятое. Нельзя говорить о том, что было бы. Можно только о том, что случилось.
- Насколько мне известно, Кирсан Николаевич просил вас продолжить матч со счёта 3:1. Главный аргумент был таков: в случае, если Топалов с техническим очком одержит общую победу, её не признает шахматный мир.
- Это почему?
- Потому, что не слишком спортивно получилось бы.
- А если спортсмен не выходит на поле?
- Вопрос мой заключается в том…
- Нет-нет-нет, я хочу получить ответ на свой вопрос! Вот, предположим, играется матч «Уралан» – «Спартак» (Москва). Футболисты «Уралана» выходят на поле, «Спартака» - стоят в раздевалке. Судья фиксирует соответствующий результат.
- Я с этим не спорю. Но мы-то с вами понимаем, что Крамник не просто не вышел на игру, а в результате…
- …чего? Того, что суд удовлетворил мою просьбу? Это смешно.
- Так просил вас Илюмжинов продолжить матч со счёта 3:1?
- Нет, такого не было. Мы все искали пути к компромиссу. Но результат пятой партии был к тому времени уже зафиксирован. И я сказал, что если счёт вернут на 3:1, президент Болгарии тут же вышлет за нами самолёт, и мы улетим. А затем в любом суде выиграем это дело. Руководители ФИДЕ дозвонились до арбитражного суда в Лозанне, где им подтвердили нашу правоту. Вот и всё.
- То есть, какие бы туалетные компромиссы не были достигнуты, при счёте 3:1 вы бы в любом случае улетели?
- Именно так.
ПРИ ЧЁМ ТУТ Я?
- Во время седьмой партии вы распространили среди журналистов бумагу со статистикой совпадения ходов Крамника с шахматной программой «Фритц-9»…
- Ну и что? Не имею право?
- Конечно, имеете. Вопрос в том, не считаете ли вы, что было бы логично поместить рядом такой же отчёт относительно Топалова?
- А почему я должен это делать за наших оппонентов? Пусть они этим занимаются!
- Тогда какую цель вы преследовали?
- Никакую. Просто показал статистику Крамника. А каждый уже сам сделает свои выводы.
- Но чтобы сделать выводы, неплохо бы сравнить статистику обоих шахматистов. А так - я знать не знаю, кто такой «Фритц»!
- Если бы у Веселина был большой процент, они бы это показали. Но его не было! Реальность такова, что один игрок имел 78 процентов совпадения ходов, другой – 30.
- 30?! Что-то маловато для шахматиста такого уровня…
- Ну, 40. Не важно. У Крамника всё равно в два раза больше.
- Вскоре после этого Топалов вышел вперёд в матче. Каков в этом успехе был процент лично ваших заслуг?
- Да никакого. При чём тут я?
- Тогда оцените шахматную составляющую всего матча. Как вам игра подопечного?
- Топалов играл лучше, всё время переигрывал соперника. И это все видели. Новые идеи исходили только от него. Веселин вообще творчески провёл матч просто блестяще. А проиграл за счёт роковых ошибок, а также из-за того, что Крамник хорошо защищался. Россиянин вообще ничего не показал, кроме искусства защиты, на этом и выполз.
