Председатель апелляционного комитета матча на первенство мира по шахматам Топалов – Крамник Георгиус Макропулос на какое-то время стал главным действующим лицом скандальных событий. Сначала он удовлетворил просьбу команды Топалова о закрытии персональных туалетов, а затем допустил техническое поражение Крамника, когда уже было ясно, что российский гроссмейстер играть пятую партию не выйдет.
- За все годы моей деятельности я впервые столкнулся с такой ситуацией. Недоверие обеих сторон друг к другу перешло все разумные границы. Нельзя не признать, что отчасти в этом виноваты и журналисты, которые с таким трепетом раздували накануне матча слухи о возможных компьютерных подсказках Топалову.
- Давайте о журналистах в следующий раз. Напомните вкратце, как развивались ваши отношения с обеими делегациями в ходе матча?
- Во-первых, после того, как команды прибыли в Элисту, от них стали поступать различные дополнительные требования, не оговорённые в контракте, и все они были выполнены. Мы шли навстречу практически любым пожеланиям.
- Каким, например?
- Установить стекло, разделяющее игроков и зрителей, было пожеланием Крамника. Данаилов был против этого, но нам удалось убедить его в целесообразности такого решения. Также по просьбе Топалова мы отменили трансляцию партий на мониторах в комнатах отдыха. Были и ещё «мелочи». Одним словом, обе стороны сделали всё, чтобы исключить возможность нечестной игры.
- Так почему же тогда сейчас всплывают недовольства?
- А сколько бы мы не шли навстречу, невозможно сделать так, чтобы обе стороны были полностью удовлетворены. Должен заявить, что ФИДЕ не разделяет страхов команды Топалова. Но в данном случае важно не наше мнение, а то, как чувствуют себя игроки. Если у них есть какие-то подозрения, мы обязаны их рассматривать.
- Недавно выяснилось, что «туалетный протест» Данаилова - не первый в этом матче.
- После начала соревнования к нам поступила просьба от менеджера болгарской команды о предоставлении ему видеозаписей происходящего в комнатах отдыха игроков. Мы эти записи предоставили обеим делегациям.
- Подозрения Данаилова являются поводом, чтобы предоставить такие записи?
- Страхи команды Топалова можно понять – она хочет быть на сто процентов уверенной в честности и справедливости игры.
- Данаилов настаивал на том, чтобы видеозапись показали журналистам. Почему не удовлетворили это требование?
- Предоставлять видео журналистам, во-первых, не входит в нашу компетенцию. А во-вторых, и в главных, мы считаем, что это будет прямое вторжение в частную жизнь Крамника, что мы, конечно же, не можем допустить.
- Почему вы не поинтересовались у Данаилова, какие именно ходы он считает сделанными в результате подсказок компьютера?
- Это вопрос вообще не ко мне, а к Данаилову. Наша задача рассмотреть конкретные жалобы, которые были указаны в письме. Обо всём остальном спрашивайте не у меня.
- Так что интересного вы увидели в ходе «киносеанса», который состоялся в четверг вечером?
- Дело в том, что у нас есть полная запись только третьей партии. Первая и вторая сохранились в полуторачасовом варианте, а в четвёртой не хватает 1,5 часов.
- Посчитали количество посещений Крамником туалетной комнаты?
- Да, и оно сильно завышено болгарской стороной. По нашим подсчётам в 3-й партии это происходило 18 раз, в 4-й – 25, в первой – 11 или 12 раз (исходя из того объёма записей, что у нас есть). Хочу подчеркнуть, что для нас эти цифры не означают нечестность со стороны Владимира.
- Менеджер Крамника Карстен Хензель в открытом письме Кирсану Илюмжинову объяснил, почему Владимир так часто ходит в туалет – он вообще любит много ходить в процессе игры.
- Да, но по его словам Крамник ходит туда-сюда. А по нашим данным, он каждый раз задерживается в туалетной комнате на 1-2 минуты. Возникает резонный вопрос, к чему бы это?
- И вы решили от греха подальше исключить возможность таких прогулок?
- До этого момента мы удовлетворяли все просьбы Крамника. Поэтому сейчас частично пошли навстречу команде Топалова и закрыли туалеты, но при этом оставили сами комнаты отдыха. В них ведётся видеонаблюдение, помещения контролируют арбитры. Кроме того, 28-го вечером мы говорили по телефону с Илюмжиновым, который находился в Сочи. Он сказал, что полностью доверяет нам, и что, наверное, лучше закрыть туалеты, раз есть какие-то подозрения.
- Вы уже назвали фактически три причины, по которым приняли это ответственное решение: чтобы свести на нет подозрения болгарской стороны; чтобы соблюсти баланс в решениях между обеими делегациями; по просьбе Илюмжнова. Всё-таки уточните для полной ясности, что лежит в основе закрытия туалетов?
- Ещё раз повторяю: совершенно неважно, что думаем мы о подозрениях болгарской стороны. Лично я, например, не верю ни в какие подсказки. Но мы заботимся, прежде всего, об игроках - они за доской должны чувствовать себя полностью комфортно, не думая о том, что кто-то может играть нечестно. Вот исключительно на это и было направлено наше решение. А что касается Илюмжинова – не было никакой личной просьбы. Просто мы с ним разговаривали по телефону.
- Крамник в своём письме Илюмжинову говорит о том, что закрытие туалетов – прямое нарушение контрактных обязательств.
- Господа Хензель и Крамник подменяют понятия. Они утверждают, что в контракте ФИДЕ обязуется обеспечить участников матча комнатами отдыха с туалетами. Но нигде не сказано, что эти туалеты обязательно должны быть внутри комнаты. Мы должны предоставить шахматистам комнаты отдыха и туалеты. Чувствуете разницу между предлогами «с» и «и»?
- Действительно тонко. А что скажете по поводу того, что, по Крамнику, вы всегда идёте на поводу у Данаилова?
- Это неправда. Апелляционный комитет не выполнял ВСЕ требования болгарина. Мы лишь старались балансировать наши решения между обеими сторонами. Наша задача соблюдать паритет. И то, что обе делегации лишь частично удовлетворены нашими решениями, означает только то, что мы хорошо работаем.
- Вас и Азмайпарашвили Крамник обвинил в предвзятости. Как вы это прокомментируете?
- Президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов, как вы знаете, направил Крамнику открытое письмо, в котором прямо высказал то, что думает по поводу работы комитета и его членов. Добавить к этому мне нечего.
- Вы действительно близкие друзья с Данаиловым?
- На самом деле, я даже больше знаком с менеджером Крамника, Карстеном Хензелем, чем с Данаиловым. Просто с болгарином иногда бывает проще найти общий язык. Он такой человек, что с ним легко общаться. И нет ничего странного в том, что все знают друг друга. Поэтому требование заменить членов апелляционного комитета абсурдно.
- Как ни крути, а уже случилось непоправимое: флажок на часах Крамника упал, и ему зачтено техничсекое поражение. Разве нельзя было найти какой-либо выход из создавшегося положения? Например, взять технический тайм-аут…
- Согласно регламенту, существует жёсткое расписание игр. Ни одна серьёзная организация не станет идти на поводу у участников и ломать календарь. Представьте, сегодня чем-то недоволен один, завтра – другой. Так что же, нам каждый день переносить партии? Таких случаев нет ни в истории ФИФА, ни Олимпийского комитета, ни какой-либо ещё солидной организации.
- А как же прерванные Олимпийские игры 58-го года? А остановка матча Карпов – Каспаров в 84-м? И таких случаев можно ещё штук 20 насчитать.
- А разве кто-то был доволен решением Кампоманеса прекратить тот матч?
- Речь сейчас совершенно не об этом, а о том, что всегда есть возможность взять тайм-аут для того, чтобы не доводить ситуацию до полного тупика!
- Крамник в своём письме ссылается на контракт. Так вот в этот контракт чётко прописан график игр. И наша обязанность соблюдать его.
- Сейчас, когда Крамник получил «ноль» в пятой партии, вы осознаёте, что угроза срыва матча достигла наивысшей точки?
- Будет трагедия, если матч сорвётся из-за туалетов. Подумать только, тогда он войдёт в историю как «война туалетов» или того хуже. Это будет катастрофой и для Калмыкии, и для её президента, и для Российской шахматной федерации во главе с Жуковым, и для всех нас. Поэтому хотел бы обратиться к обеим делегациям с просьбой пересмотреть своё поведение.
